устойчивый оборот речи, свойственный определенному языку и потому
дословно не переводимый на другие языки, имеющий самостоятельное
значение, которое в целом не является суммой значений входящих в него
слов.

Фразеологизмы в русском языке в нашей повседневной речи
употребляются сплошь и рядом. Порой мы даже не замечаем, что произносим
эти устойчивые выражения, — настолько они привычны и удобны. Можно
произнести целую тираду, что-нибудь вроде «мы занимаемся бессмысленным и
малоэффективным делом. Силы затрачиваем большие, а результат будет
ничтожным». А можно обронить короткое — артель «Напрасный труд»,
— и всем все станет понятно.
Впрочем, фразеологизмы бывают и
длиннее. «Не видно ни зги» — это то же самое, что темно.
Однако, фразеологизм энергичнее, эмоциональнее, то есть, прибегая к
нему, человек, помимо прочего, сообщает еще и о своем отношении к
событию, предмету или собеседнику.

Фразеологизм действует как слово,
поэтому часто он понятен.
Правда иногда фразеологизмы могут быть не
поняты другими людьми и воспринимаются буквально. Однако буквально
воспринимают их только те, у кого не хватает фоновых знаний, контекста. А
фоновые знания — это всегда среда, в которой ты живешь. Потому что то,
что понятно русскому (выражение «траур под ногтями», например)
никогда не будет понятно японцам — там цвет траура белый. В этом смысле
фразеологизмы лучше, чем другие какие-то лексические единицы показывают
особенность языкового менталитета. Именно поэтому их очень трудно
переводить на другой язык, а часто и просто невозможно. Тогда подбирают
какой-то аналог. Буквальных переводов и буквального восприятия
фразеологизмов быть не может.

Многие фразеологизмы, которые
употреблялись, скажем, в XIX веке, сейчас уже ушли из русского языка. Это связано
с бытом, а с течением времени меняется и среда, в которой живет человек.
Например, ранее распространенный фразеологизм «записные кокетки»
(«Евгений Онегин») сейчас не только не употребляется, но и непонятен
нам.
А в былые времена существовал такой
непременный бальный аксессуар — крошечная записная книжка, в которую
дамы и барышни записывали, кто и на какой танец их пригласил, чтоб не
запутаться. «Разрешите пригласить на мазурку», — говорил кавалер.
Прелестница перелистывала странички и либо обещала этот танец, либо
отказывала. Тех, в чьей записной книжечке оказывалось больше всего
записей, то есть самых обольстительных, пользовавшихся наибольшим
успехом, и называли записными кокетками.

© Гаврилова Юлия, 2007
parad_planet@inbox.ru
Преподаватель
Николаева В.А..
©
- КАИТ N 20, г.Москва, 2007
|